Как оспорить взыскание морального ущерба, если меня несправедливо обвинили?

Из определения Верховного Суда № 45-АПУ14-17:

«К. признан виновным в совершении иных действий сексуального характера с угрозой применения насилия, с использованием беспомощного состояния потерпевшего, совершённые в отношении

лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста

, и осуждён по п. «б»
ч. 4 ст. 132 УК РФ.

По приговору суда с осуждённого К. в пользу потерпевшего в счёт
компенсации морального вреда постановлено взыскать 5000 рублей с зачислением денежных средств на лицевой счёт потерпевшего».

(см. Обзор практики ВС РФ, утв. Президиумом ВС от 24.12.2014, стр.78, п.16)

Верховный Суд отменил приговор, но по чисто процессуальным основаниям, а не по причине неадекватности суммы присужденного морального врела… 

                                                                   ***

В связи со всем этим вопрос: когда же эта порочная практика прекратится? 5000 рублей за ТАКОЕ. Разве это не позор? И таких дел много. Имя им легион. Люди гибнут, колечатся, теряют зрение, становятся жертвами сексуального или иного насилия….

Очень часто у этих бед есть конкретный виновник, насильник, убийца, пьяный водитель и т.п.. Очень часто он достаточно платежеспособен. Это может быть государство, крупная компания или просто состоятельный подонок. При этом реальные убытки жертвы незначительны, но моральные – колоссальны.

При попытке же взыскать моральный вред на основании норм ГК РФ большинство истцов по неким неписанным правилам получают судебное решение о взыскании сущих копеек… Получается, что в России жизнь, здоровье, личная неприкосновенность, свобода не стоят ничего.

Человек, который незаконно содержится под стражей, получает каких-то 100-300 тысяч рублей за год, проведенный в российском СИЗО или тюрьме.

Интересно, соразмерная ли эта компенсация? Согласился бы сам судья провести год вместе с уголовниками в наших пыточных местах лишения свободы, разрушить свою семью и жизнь по цене поддержанных жигулей? Или стать инвалидом и всю свою жизнь провести в инвалидном кресле за 100 тысяч?

Меня честно говоря, не так сильно волнуют компенсации морального вреда по делам о диффамации, а вот все что связано с ущербом жизни, здоровью, лишением свободы или сексуальным насилием – это действительно проблема.

Сколько можно терпеть ситуацию, в которой базовые конституционные, естественные права человека не могут быть защищены, а жертва не получает фактически никакой компенсации или получает чисто символические суммы? Ведь это, с одной стороны, чистейшая несправедливость (право жертвы не восстанавливается и идея коррективной справедливости профанируется), а, с другой, провакация новых и новых нарушений (превентивный эффект снижается, а если публично-правовая ответственность отсутствует или оказывается также неэффективной – просто исчезает)…. 

Объективности ради надо сказать, что еа самом деле примеры нормальной практики возмещения морального вреда появляются (см. здесь, например), но они пока крайне редки.

Давно пытаюсь понять, в чем психологическая подоплека такой странной судебной практики.

Как минимум, со времен, когда сам, еще работая в практике, пытался взыскать моральный вред с транспортной компании, по грубой вине водителя которой погибла женщина, истекла кровью на глазах отца и дочери, но получил решение о взыскании сущих копеек…

Все мы, простые люди, юристы уже сколько лет возмущаемся этой всей ситуацией, демонстрирующей ничтожную ценность человеческой жизни в нашей стране. Я думаю, и самим судьям тоже в таких случаях совесть подсказывает присуждать больше. Так что же их сдерживает?

Предложу свое видение.

Причины этого грустного явления можно, наверное, описать в виде такой незатейливой истории:

Сцена 1: исторически моральный вред в СССР не взыскивался. Считалось невозможным оценивать вред жизни и здоровью в форме денежной компенсации. Традиции не сложилось.

Как работать с этим институтом в 1990-е годы, когда ГК признал возможность взыскания морального вреда, никто не понимал. Методичек не было. Рекомендаций в отношении определения суммы взыскания ВС не утверждал.

Это приводило к психологической настороженности.

Сцена 2: моральный вред – это нечто, не имеющее четких критериев оценки. Судья, рассматривающий такой иск, оказывается в некомфортном состоянии. От него требуется оценить обоснованность требований истца исключительно на основе собственной этической интуиции, включить внутренние весы корректирующей справедливости.

Для наших судей, преимущественно воспитанных в традициях крайнего позитивизма, это задача диссонирует с общепринятой судейской методологией. Если вопрос выбора тюремного срока в пределах, установленных УК, это нечто привычное, то произвольное по сути определение денежной компенсации это было нечто новое. Если бы закон поставил хоты бы какие-то лимиты, было бы проще.

А так: вот сколько стоит жизнь человека – как судье решить? Вопрос-то отчасти метафизический… В такого рода стрессовой ситуации судье, памятующему о том, что еще пару лет назад само взыскание морального вреда отвергалось нашим правом как нечто чуждое, оказалось проще недооценить, чем, не дай бог, переоценить.

Если он удовлетворит мало, в него вряд ли кто-то кинет камень. А вот если взыскать много, это уже может вызвать спор….

Сцена 3: так в середине 1990-х формируется некая традиция взыскивать мало. А далее запускается феномен path-dependence, эффект колеи. Практика сложилась. Это само по себе стало усиливать эффект, описанный в сцене №2.

И чем дольше эта ситуация сохранялась, тем более очевидно было судье, что отступление от этой традиции увеличивает вероятность отмены решения.

А так как никаких критериев оценки так и не появилось и она зависит от его чистого усмотрения, и никто не может судью обвинить в неправосудном решении, если он удовлетворит мало, то следование традиции оказывается самым безопасным и надежным вариантом.

Я абсолютно уверен, что большинство судей в иных условиях взыскали бы с насильника или убийцы в сотни раз больше, чем жалкие 2-3 тысяч долларов. Но оказавшись в заданных институциональных рамках они вынуждены следовать этой колее. Все-таки у нас судебная система, вертикаль так сказать, а не набор судей-мудрецов, решающих по справедливости поступающие дела без оглядки на вышестоящие инстанции. И наверное это в целом правильно….

А теперь к вопросу о том, как эту ситуацию можно изменить.

1) Поменять ее можно, вероятнее всего, только одним способом: практикой высшего суда.

Если Верховный Суд РФ в течение нескольких лет будет активно пересматривать решения нижестоящих судов о возмещении в пользу граждан копеечного морального вреда и четко каждый раз артикулировать “мало”, “мало”….

, а вслед за этим или одновременно издаст постановление Пленума, в котором даст некие ориентиры, ситуация может начать постепенно меняться..

Суды нижестоящих судов уловят сигнал, что в больших взысканиях нет ничего предосудительного и опасного для карьеры, что позволит им раскрепостить свое чувство справедливости и освободить практику от эффекта колеи…. Вопрос лишь в политико-правовой воле. Конечно, результат будет налицо не сразу, силы традиции не стоит недооценивать, но Верховный Суд сверху может запустить волну, которая рано или поздно дойдет до всех судей…

2) Есть еще вариант издать на уровне Пленума Верховного Суда РФ методичку с примерными размерами компенсации по наиболее типичным случаям. Смысл тут может быть такой, что взыскание в таких пределах презюмируется соразмерным. Или установить минимумы.

Такая практика есть в ряде европейских стран, Это задаст некие ориентиры… Интересные предложеения по закреплению определенной математической методики высчитывания морального вреда выдвигал в свое время профессор Эрделевский.

Я правда не уверен в этом варианте, но его можно, как минимум, обсуждать…

Возможны и какие-то иные рецепты. Но, как мне кажется, судам давно пора провести мозговой штурм и все-таки решить эту проблему….  

Так что если у кого-то есть альтернативное видение самой проблемы и ее причин, а равно какие-то идеи и предложения в отношении решения проблемы, кидайте их сюда. Может быть весной организуем круглый стол на эту тему…. 

Источник: https://zakon.ru/Blogs/dokole_ili_k_voprosu_o_razmere_prisuzhdaemogo_moralnogo_vreda/15696

Размер компенсации морального вреда – СУДЕЛКО

Один из самых неоднозначных и дискуссионных вопросов в судебной практике – определение размера компенсации морального вреда.

Многие решения судов о взыскании компенсации морального вреда приобрели скандальную известность. Особенно это касается дел о компенсации вреда, причиненного жизни и здоровью граждан, в связи со смертью близких людей, причиненного незаконными действиями государственных органов и т.п.

Примечательно, что такая известность решений судов на Западе и в России имеют одинаковую причину – размер компенсации морального вреда. Но имеют, при этом, диаметрально противоположную направленность. На Западе размер зачастую завышен, а в России – занижен до смехотворного уровня.

причина столь разных подходов в определении размера компенсации кроется в применении различных правовых систем – Англо-саксонская на Западе и Романо-германская в России.

Не буду вдаваться в рассуждения о правовых системах, преимуществах, недостатках и т.п. Обсуждая эту тему, можно залезть в очень отдаленные дебри, не имеющие отношения к сегодняшней теме, хотя тема привлекательная и можно будет обсудить как-нибудь потом.

Нас интересует, в первую очередь, практическая сторона дела.

Практических вопросов несколько:

– как определить размер компенсации морального вреда?

– влияет ли заявленный размер на итоговый размер решение суда?

– и стоит ли, вообще, овчинка выделки?

Не секрет, что на практике руководствоваться критериями определения размера компенсации морального вреда, указанными в Гражданском кодексе РФ (ст.150 и ст.1101 ГК РФ) невозможно, в силу отсутствия ясности и однозначности.

Вот какими критериями нам с судьями предписывает руководствоваться Гражданский кодекс, можете оценить сами:

– степень вины нарушителя;

– степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;

– иные заслуживающие внимания обстоятельства;

– характер физических и нравственных страданий, который должен оцениваться с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего;

– требования разумности и справедливости.

Если степени вины и степени физических страданий законодательством определены, то все остальное – сплошной пробел. Кроме того, в законодательстве нет никакой точки отсчета, выраженной в рублях, к которой можно было бы привязаться, хотя бы при определении шкалы «тарификации» степени вины и степени страданий.

На указанную проблему налагаем чиновничий характер наших судей и исторически сложившееся определение ценности человеческой жизни в России и получаем решения судов, которые иначе как издевательскими не назовешь.

Бывают редчайшие исключения, которые таковыми и остаются, именно в силу применяемой в России правовой системы, которая не допускает преюдиции (применение по аналогии) судебных решений.

Но это опять все лирика. Какой же указывать размер компенсации в иске?

Бытует два мнения:

1. Надо заявить сумму побольше, чтобы получить в итоге что-то приемлемое.
2. Надо указать сумму ближе к реальности – меньше будет оснований уменьшать.

Мне на практике не удалось выявить явной закономерности. Поэтому считаю, что оба подхода имеют права на применение. Лично сам склоняюсь чаще ко второму варианту. Но не берусь оценивать, даже приблизительно, вред, причиненный здоровью и жизни.

Гораздо легче определить размер компенсации в таких делах, как например, о защите прав потребителей.

Я уже на практике заметил, что судьи, при определении размера компенсации морального вреда, почему-то, часто привязываются к стоимости товара, являющегося предметов спора.

Поэтому бывают такие несуразности, как например, одинаковый размер компенсации морального вреда по разным делам – о возврате некачественного бытового прибора и о возмещении вреда здоровью, причиненного в результате побоев.

Отсюда вытекает следующий вопрос: влияет ли заявленный размер на итоговый размер решение суда?

Как вы, наверное, догадались из ответа на первый вопрос, вывод будет такой – нет, не влияет. В судебной практике есть примеры уменьшения заявленной суммы почти в 10 000 раз.

А что тогда влияет на определение суммы компенсации судом, какие факторы?

Не могу претендовать на истину, но из своих наблюдений пришел к таким выводам:

– личность судьи;

– личность заявителя (статус);

– степень обоснованности страданий (очень желательно хоть какое-то документальное подтверждение);

Как видите, последний фактор – единственный, который поддается контролю и управлению со стороны заявителя.

И последний вопрос, косвенно касающийся данной темы: стоит ли подавать иск о возмещении морального вреда, если сумма возмещения может не покрыть даже судебных издержек?

Для себя я сделал такой вывод. Если иск о возмещении морального вреда подается отдельно, то заявлять и поддерживать в суде его нужно самостоятельно своими силами, без привлечения юридической помощи. Таким образом можно рассчитывать хоть на какое-то материальное удовлетворение от судебного процесса, а вполне возможно, что и немалое.

В противном случае, вполне может оказаться, что не будут покрыты даже затраты на представителя (адвоката), и это при положительном решении суда. Еще один фактор в пользу самостоятельной поддержки данного иска – кому как ни вам рассуждать о степени ваших нравственных страданий, и судьи это учитывают (тоже из наблюдений на практике).

Если же требование о компенсации морального вреда идет дополнительным пунктом к основному иску, предмет которого допускает такое требование, то заявлять о компенсации необходимо однозначно. Госпошлина при этом составляет 200 рублей (возмещается при удовлетворении иска).

В заключение могу добавить, что в последнее время наблюдается тенденция к повышению размеров компенсации морального вреда, установленных судами. Поэтому вывод один: предъявлять иски о возмещении морального вреда надо больше и чаще, только так можно приучить наших судей к этой категории дел и повлиять на формирование единой судебной практики.

Источник: https://sudelko.ru/razmer-kompensacii-moralnogo-vreda/

Компенсация морального вреда: тенденции российской судебной практики

Компенсация морального вреда – один из способов защиты гражданином его нарушенных прав (абз. 11 ст. 12 ГК РФ). Размер компенсации определяет суд. Для этого он принимает во внимание степень вины нарушителя, а также характер физических и нравственных страданий потерпевшего, и выносит решение с учетом требований разумности и справедливости (ч. 2 ст. 1101 ГК РФ).

Закон, причем не только ГК РФ, но и иные нормативные правовые акты, предусматривает следующие основания для взыскания компенсации морального вреда:

• нарушение тайны завещания (ч. 2 ст. 1123 ГК РФ);
• нарушение личных неимущественных прав автора (ч. 1 ст. 1251 ГК РФ);
• нарушение изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя (ст. 15 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-I “О защите прав потребителей”);
• нарушение прав и интересов гражданина в результате распространения ненадлежащей рекламы (ч. 2 ст. 38 Федерального закона от 13 марта 2006 г. № 38-ФЗ “О рекламе”);
• невыполнение туроператором или турагентом условий договора о реализации туристского продукта (абз. 6 ст. 6 Федерального закона от 24 ноября 1996 г. № 132-ФЗ “Об основах туристской деятельности в Российской Федерации”);
• нарушение прав и законных интересов гражданина в связи с разглашением информации ограниченного доступа или иным неправомерным использованием такой информации (ч. 2 ст. 17 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ “Об информации, информационных технологиях и о защите информации”);
• нарушение прав гражданина, связанное с дискриминацией в сфере труда (ч. 4 ст. 3 ТК РФ);
• совершение работодателем неправомерных действий или бездействия в отношении работника (ст. 237 ТК РФ);
• увольнение без законного основания или с нарушением установленного порядка либо незаконный перевод на другую работу (ч. 9 ст. 394 ТК РФ);
• и другие.

В штате организации числятся несколько должностей одинаковой категории, но должностные оклады у сотрудников разные. Может ли это стать основанием для обращения работника с более низким окладом в суд с требованием о компенсации ему морального вреда? Ответ на этот и другие практические вопросы – в “Базе знаний службы Правового консалтинга” интернет-версии системы ГАРАНТ. Получите бесплатный доступ на 3 дня!
Получить доступ

Однако обязательство по компенсации морального вреда, напоминает адвокат, партнер Коллегии адвокатов города Москвы “Барщевский и Партнеры” Анастасия Расторгуева, возникает не во всех случаях, а только при одновременном наличии следующих признаков:

Страданий, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага.

Неправомерного действия/бездействия причинителя вреда.

Причинной связи между неправомерным действием и моральным вредом.

Вины причинителя вреда (ст. 151 ГК РФ).

Вне зависимости от вины причинителя вреда можно требовать компенсацию, только если:

• источником повышенной опасности причинен вред жизни или здоровью гражданина;
• гражданин был незаконно осужден, привлечен к уголовной ответственности либо в отношении него были незаконно применены в качестве мер пресечения заключение под стражу или подписка о невыезде, а также при незаконном наложении на него административного взыскания в виде ареста или исправительных работ;
• в отношении гражданина были распространены сведения, порочащие его честь, достоинство и деловую репутацию (ст. 1100 ГК РФ).

Моральный вред, поясняет ВС РФ, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, физической болью и др. (абз. 2 п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 “Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда”; далее – Постановление Пленума ВС РФ № 10).

При этом отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий не означает, что у потерпевшего нет права на возмещение морального вреда (абз. 3 п. 4 Постановления Пленума ВС РФ № 10).

Размер компенсации морального вреда

Вопрос определения судом размера компенсации морального вреда носит оценочный характер. Это связано с тем, что действующее законодательство не содержит четких критериев для его определения. По общему правилу, судьи выносят решения в рамках предоставленной им законом свободы усмотрения (Определение Конституционного Суда РФ от 15 июля 2004 г. № 276-О).

В связи с тем, что сумма компенсации морального вреда напрямую зависит от субъективной оценки суда, установить конкретные минимальные и максимальные пределы такой компенсации сложно.

МНЕНИЕ

Анастасия Расторгуева, партнер Коллегии адвокатов города Москвы “Барщевский и Партнеры”:

Источник: http://www.garant.ru/article/864733/

Самое громкое ДТП в Украине последних лет: как продолжался и чем завершился процесс над Зайцевой и Дроновым

Кровавое ДТП в октябре 2017 унесло жизни шестерых человек.

26 февраля Киевский суд Харькова вынес приговор по делу в отношении наиболее резонансного ДТП в Украине последних лет, которое унесло жизни шестерых людей. На скамье подсудимых – Елена Зайцева и Геннадий Дронов. Сторона обвинения требовала для каждого из них 10 лет лишения свободы. Суд такой срок одобрил.

Авария произошла вечером 18 октября 2017 года на оживленном перекрестке в самом центре Харькова. Автомобиль Lexus RX 350, за рулем которого была 20-летняя студентка Елена Зайцева, на большой скорости врезался в Volkswagen Touareg под руководством Геннадия Дронова. От удара Lexus несколько раз перевернулся и вылетел прямо в толпу пешеходов, которые стояли на тротуаре.

• Полноэкранный режим
• Полноэкранный режим
• Полноэкранный режим
• Полноэкранный режим
• Полноэкранный режим
• Полноэкранный режим
• Полноэкранный режим
• Полноэкранный режим
• Полноэкранный режим

В результате ДТП на месте происшествия погибли пять человек, еще шестеро попали в больницу. Через неделю, не приходя в сознание, в больнице скончалась шестая жертва – 20-летняя девушка.

Одна из пострадавших – Жанна Власенко, которая находилась на 20-й неделе беременности. Она несколько недель провела в медикаментозном сне, но в итоге врачам удалось спасти жизни и ей, и ребенку.

В апреле 2018-го года она отказалась от претензий к Зайцевой после получения от ее семьи 100 тыс. грн.

В целом от претензий к девушке после получения компенсаций отказались трое потерпевших.

Годовщина ДТП в Харькове: пострадавшая, которая потеряла мужа и сестру, прогнозирует безнаказанность Зайцевой

Еще одна пострадавшая – 28-летняя Оксана Евтеева – потеряла в аварии мужа и сестру, а сама несколько месяцев провела в реанимации.

20-летняя водитель Елена Зайцева мчалась на “Лексусе” на красный свет. Вылетела на перекресток, где столкнулся с другой машиной Геннадия Дронова, который выехал на желтый сигнал. Такие данные следствия. Именно фамилия Зайцевой уже стало для Украины символом мажорных ДТП.

ТСН. 19:30 26 февраля 2019 20:01

Кто такие Зайцева и Дронов

Елена Зайцева оказалась названной дочерью харьковского бизнесмена Василия Зайцева. Он президент ООО “Группа – Тайфун”, а также председатель правления и генеральный директор ЧАО “ПТП “Укрэнергочермет”. В 2012 году Зайцев был награжден государственной премией в области науки и техники.

Кроме того, у Зайцевой нашли еще одного влиятельного родственника – ее сводный брат работал в прокуратуре, но в Генпрокуратуре утверждают, что он был люстрирован и сбежал в Москву.

На момент совершения ДТП Елена Зайцева училась на третьем курсе Харьковского национального университета имени Каразина по направлению “Реклама и связи с общественностью”.

Белые пятна дела о ДТП в Харькове: почему родственники жертв уверены, что Зайцеву “отмазывают” в суде

Судя по всему, она не первый раз нарушала правила дорожного движения – ее трижды штрафовали за проезд на красный свет.

Инспектор патрульной полиции, который был на месте ДТП, во время допроса в суде рассказывал, что у Зайцевой с собой не было ни водительского удостоверения, ни свидетельства о регистрации. Кроме того, полиция выяснила, что Зайцева прогуливала занятия в автошколе.

О другом обвиняемом – 50-летнем Геннадии Дронове – известно не так много. Он предприниматель, занимался продажей машин, семьи не имел. Сначала он проходил по делу как свидетель, но потом его тоже обвинили в причастности к ДТП.

Новые подробности в деле резонансной аварии в Харькове. Накануне во время судебного заседания прокурор сообщил, что эксперты, изучавшие видео с камер наблюдения, пришли к выводу, что 20-летняя водитель “Лексуса” выехала на перекресток на запрещающий сигнал светофора. Второй участник аварии – Геннадий Дронов – по версии следствия тоже нарушил – выехал на желтый свет.

ТСН. 12:00 18 мая 2018 12:49

• 1
• 1
• Telegram
• Messenger
• Viber

Опиаты: были или не были

Сразу после ДТП появилась информация о том, что в крови Елены Зайцевой якобы нашли опиаты. Об этом через три дня после ДТП в зале суда заявила сторона обвинения, предоставив соответствующее заключение нарколога.

Однако уже через несколько месяцев наркотики “исчезли” из обвинительного акта. В прокуратуре заявили, что наркотическое опьянение они доказать не смогли: повторная судебно-токсикологическая экспертиза не выявила у Зайцевой опиатов. Сама виновница ДТП уверяла, что никогда не употребляла наркотики, но перед тем, как сесть за руль в тот злосчастный вечер, принимала лекарства.

Кровавое ДТП в Харькове: Супрун рассказала детали наркотического опьянения Зайцевой

Суд хотел допросить нарколога, которая осматривала Елену Зайцеву сразу после аварии и обнаружила в ее крови опиаты. Но в течение нескольких месяцев врача не могли разыскать. Наконец, в январе этого года, она появилась в суде и заявила, что наркотического опьянения у Зайцевой никто не идентифицировал.

“Там были травмы головы, поэтому говорить, или это последствия травмы, или наркотическое опьянение, невозможно было. Я увидела ее адекватной ситуации, которая была. Настроение неустойчивое – она то плакала, то вообще говорить не могла. Человек, попавший в такую ситуацию, может вести себя по-всякому”, – сказала медик.

В Харькове объявилась врач-нарколог, которую более полугода безрезультатно разыскивали по делу Елены Зайцевой. Именно Елена Федирко первой после аварии осматривала водителя “Лексуса”, которая в октябре позапрошлого года вылетела на тротуар.

ТСН. 19:30 22 января 2019 19:55

Зайцева признает себя виновной, Дронов – нет

В обвинительном акте следствие считает виновными обоих участников ДТП. По заключению следователя, Зайцева на скорости, выше разрешенной, выехала на перекресток уже на желтый сигнал светофора. Дронову также инкриминируется выезд на желтый и то, что он не заметил авто Зайцевой.

Елена Зайцева свою вину признала сразу и попросила прощения у семей жертв и пострадавших.

“Я сочувствую и прошу у вас прощения. Я знаю, что это ничего не изменит, но, пожалуйста, простите меня, если сможете. Я действительно молюсь каждый день за погибших и пострадавших. Если бы можно было все вернуть, я отдала бы полжизни. Я никогда больше не сяду за руль. Я не хотела, чтобы так случилось. Извините, пожалуйста”, – сказала Зайцева в суде.

https://www.youtube.com/watch?v=5Rj4WjoZSz4

Зайцева также рассказала, почему не справилась с управлением своей машиной.

Смертельное ДТП в Харькове. В суде показали видео с Зайцевой сразу после аварии

“После того, как Volkswagen протаранил мой автомобиль, машину наклонило набок, перевернуло, я перелетела на пассажирское сидение. В это время я не управлял автомобилем и его вынесло на людей”, – рассказала Зайцева, добавив, что двигалась площадью со скоростью 80 км/час.

Во время своего последнего слова Елена Зайцева повторила, что свою вину полностью признает, за руль не сядет никогда и примет любой приговор, который назначит суд.

Адвокаты Зайцевой большую часть вины возлагают на второго участника ДТП – Геннадия Дронова. Мол, тот имел больше возможностей, чтобы избежать столкновения. Также они попросили суд обратить внимание на смягчающие обстоятельства, что она раскаялась и пыталась финансово помогать семьям погибших и пострадавших.

В Харькове продолжаются финальные судебные дебаты по аварии, которая произошла в октябре 2017 года. Тогда в центре города на перекрестке столкнулись авто Елены Зайцевой и Геннадия Дронова. “Лексус” Зайцевой отбросило на пешеходов, которые переходили дорогу на зеленый свет.

ТСН. 16:45 19 февраля 2019 17:08

Геннадий Дронов свою вину не признает. “Я вдалеке увидел фары, они были очень далеко. Я посмотрел на светофор, я выезжал на Сумскую уже на зеленый сигнал светофора.

Я не мог представить, что тот автомобиль, который я видел вдали, не будет останавливаться на красный сигнал светофора. Мне страшно представить, с какой скоростью он мчался.

Я не мог ничего сделать”, – говорил во время судебного заседания второй участник ДТП.

В своем последнем слове Дронов попросил прощения, но несколько в странной форме.

“Извините меня, что оказался на том перекрестке, что начал это движение вместе с другими автомобилями, что ни секунды не осознавал того, что происходит. Искренне прошу простить меня и понять… Я ехал, как все, и не допускал возможности таких ужасных последствий”, – заявил Дронов.

Мать второго участника ДТП в Харькове Дронова попросила прощения за сына. Эксклюзив ТСН

Он также добавил, что для него судебный процесс выглядит диким. “Я первый раз столкнулся с судебной системой, за исключением административного нарушения, за все 19 лет водительского стажа, которым мне здесь упрекали.

Я не позволял себе нарушать запретный скоростной режим, не смотря на ускорение. У меня не было приводов в полицию до этой трагедии. Для меня то, что происходит здесь за все время, выглядит очень диким”, – сказал подсудимый.

Родственники погибших в страшной аварии неоднократно заявляли – в раскаяние водителя Lexus не верят и никаких причин, чтобы смягчить ей приговор, не видят.

В Киевском суде Харькова продолжаются дебаты по делу о резонансной аварии. Более года назад на перекрестке “Лексус”, за рулем которого была Елена Зайцева, столкнулся с “Фольксвагеном” Геннадия Дронова. “Лексус” отбросило на тротуар в толпу людей. 6-ро прохожих погибли, 5-ро получили травмы.

ТСН. 19:30 6 февраля 2019 19:49

Приговор суда

Процесс, который длился больше года, во вторник, 26 февраля, стал подходить к концу. Суд в Харькове вынес приговор в резонансном деле. Елену Зайцеву приговорили к 10 годам заключения, другому подсудимому – Геннадию Дронову, также вынесли приговор в 10 лет лишения свободы. Обоих лишили права управления транспортным средством на три года.

Приговор виновникам резонансного ДТП зачитывали около трех часов.

Простите, что ехал, как все: Дронов неоднозначно высказался про собственную вину в ДТП в Харькове

Сама Зайцева своего приговора не услышала, поскольку посреди заседания ей стало плохо и ее вывели из зала. А вот Геннадий Дронов воспринял приговор эмоционально – просто сел на скамью и закрыл лицо руками, а позже сделал короткое заявление. “Я считаю, что это было несправедливо, это много. Вы все видели с самого начала, что происходило, все видели”, – заявил Дронов.

Суд также удовлетворил ряд исков на взыскание возмещения морального и имущественного ущерба солидарно с обоих подсудимых. Иск Светланы Винниченко – 934 тыс.

грн; Николая Пономаренко – 1 млн грн, Игоря Берченко – 1 млн грн, Людмилы Фабрис – 1 млн грн, Тинатин Швецовой – 1 млн грн, Юрия Фабриса – 1 млн грн, Оксаны Евтеевой – 1 млн 33 тыс грн, Оксаны Нестеренко – 621 тис.

грн, Елены Власенко – 300 тыс грн, Юрия Неудачина – 500 тыс. грн.

По 10 лет лишения свободы. Такое наказание присудили Елене Зайцевой и Геннадию Дронову. Участникам резонансной аварии, которая случилась в октябре 2017 года. Тогда “Лексус” Зайцевой, столкнувшись с “Фольксвагеном” Дронова, вылетел на тротуар. Погибли шесть человек и еще пятеро были травмированы.

ТСН. 19:30 26 февраля 2019 19:52

Прокурор Максим Блохин, комментируя решение суда, заявил, что максимально возможное наказание в 10 лет заключения для обоих водителей вполне соответствует ситуации. “Мы считаем, что приговор суда законный, объективный и справедливый”, – отметил представитель обвинения.

Адвокат Юлия Козырь призналась, что решение выглядит достаточно мотивированным и было предсказуемым. “Приговор очень строгий, но ожидаемый, – сказала юрист, – суд исчерпывающе изложил свою правовую позицию.

Он указал, что, несмотря на наличие обстоятельств, смягчающих наказание, в связи с очень большим общественным резонансом, с ужасными последствиями данного преступления, он решил не применять данные обстоятельства “.

Впрочем, оголшення приговора не означает, что дело закрыто. Адвокаты Дронова уже заявили, что будут подавать апелляцию. Защита девушки пока не решила, будет ли обжаловать решение суда.

Зайцева себя виновной признала, Дронов – нет.

Сегодня – ровно четыре месяца, как Елена Зайцева на тротуаре раздавила шесть жизней. Оксана Евтеева – единственная, у кого в прошлом году октябрьская авария унесла сразу двух близких людей – мужа и сестру.

А из-за ошибки медиков больницы скорой помощи девушка до сих пор учится ходить. Пострадавшая девушка нуждается дорогой реабилитации.

Реквизиты для помощи: Карта ПриватБанка: Евтеева Оксана Игоревна 5168 7555 2948 3147; Райффайзен Банк Аваль: Berchenko Oksana Igorivna 4119 9790 0168 2124

Источник: https://tsn.ua/ru/ukrayina/za-mgnovenie-do-prigovora-zaycevoy-i-dronovu-chto-izvestno-o-samom-rezonansnom-dtp-v-ukraine-poslednih-let-1303482.html

Верховный суд разъяснил правила компенсации за незаконное уголовное дело

Важные подсчеты сделала Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ, когда изучала требования гражданина о компенсации его моральных страданий за незаконное уголовное преследование.

Житель Санкт-Петербурга был арестован, его обвинили в тяжком уголовном преступлении и поместили в камеру следственного изолятора.

Спустя три года и два месяца двери камеры открыли и гражданина отпустили на волю со словами: извини, мужик, ошибочка вышла.

Верховный суд разъяснил, кто обязан отвечать за скользкий тротуар

Суд признал за человеком право на реабилитацию. И вчерашний подозреваемый пошел в суд с иском о компенсации ему морального вреда. Районный суд согласился, что гражданин незаконно пострадал и право на компенсацию имеет, но запрошенная им сумма в два миллиона триста тысяч рублей судью не устроила, и он очень сильно ее урезал.

Вышестоящая инстанция с таким расчетом коллеги согласилась.

А вот сам истец на меньшее был не согласен.

Он обратился в Верховный суд, который посчитал его аргументы и обоснования запрошенной суммы заслуживающими внимания.

Итог – Верховный суд сам пересчитал деньги за незаконное уголовное преследование и велел их выплатить вчерашнему заключенному столько, сколько он попросил.

Подчеркнем, такие решения Верховного суда РФ – самому выносить вердикт – высокая судебная инстанция принимает крайне редко.

В районном суде вчерашний заключенный, называя сумму компенсации, высчитал ее так – ему должны заплатить по две тысячи рублей за каждый день, проведенный на нарах под стражей.

Но у районного суда был другой расчет – истцу вполне хватит 150 тысяч рублей за весь срок. И ни копейки больше. Апелляция возражать против подсчета своих коллег не стала.

А вот Верховный суд РФ с таким расчетом не согласился.

Моральные страдания, по мнению районного суда, были у человека потому, что он “не мог навещать родных, которые нуждались в уходе”. А вот доводы арестанта, что за годы заключения в камере следственного изолятора он утратил социальные связи, не мог создать семью, так как был в изоляции, суд отмел – по его мнению нет доказательств.

ВС постановил: при рассмотрении дел о репостах нужно доказать злой умысел

Верховный же суд увидел в этом споре следующее – по Конституции (статья 53) каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного действиями или бездействием органов государственной власти или их должностных лиц.

Про компенсацию за незаконное пребывание в камере говорит и статья 1100 Гражданского кодекса.

Плюс к этому о компенсации морального вреда говорит и 151-я статья того же Гражданского кодекса РФ. В этой статье сказано, что при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень физических и нравственных страданий.

Верховный суд РФ еще напомнил, что по компенсации морального вреда гражданам был специальный пленум Верховного суда РФ (№ 10 от 20 декабря 1994 года). Там было разъяснено, от чего именно зависит размер такой компенсации, а от чего – не зависит.

Высокая судебная инстанция напомнила коллегам о том, что наша страна – участник Конвенции о защите прав человека. Мы ее ратифицировали.

В Конвенции о защите прав человека сказано, что каждый имеет право на уважение к своей личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции.

Кстати, в Конвенции четко расписано, что подразумевается под понятием “семейная жизнь” – это не только отношения между супругами, но и отношения гражданина со своими детьми и с родителями.

По мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ , местные суды даже не вспомнили про Конвенцию о защите прав человека и не вспомнили про разъяснения пленума Верховного суда.

Верховный суд готовит разъяснение, как оспаривать приказы

Истец, как увидела Судебная коллегия из материалов дела, поддерживал близкие семейные отношения со своими родителями. Он им помогал материально, так как они нетрудоспособные и нуждаются в помощи.

Естественно, из-за незаконного обвинения он надолго был лишен возможности помогать своим старикам. А еще у гражданина на иждивении есть сын-студент. Посаженный в камеру отец, подчеркнул Верховный суд, не мог заботиться о сыне и общаться с ним. Причем, как заявил высокий суд, длительное время.

Эти обстоятельства, по мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда, сомнений не вызывают, и их надо было учитывать при решении вопроса о размере компенсации морального вреда. Но местные суды это проигнорировали.

Суды ограничились суждением, что нравственные страдания были у вчерашнего заключенного лишь от невозможности навещать родных, которым нужен был постоянный уход. Все остальные обстоятельства не учитывались.

Хотя пленум Пленум Верховного суда РФ перечислил, в чем заключаются нравственные переживания: это невозможность продолжать активную общественную жизнь, раскрытие семейной и врачебной тайны, страдают от распространения порочащих сведений. Сюда же добавлены ограничение или лишение каких-либо прав.

В общем, список всего того, что точно приносит гражданину нравственные мучения и страдания, довольно большой.

Верховный суд подчеркнул – требования истца были абсолютно четко мотивированны. Но суды их почему-то не учли. Не заметили они и то, что истец никогда до этого не привлекался к ответственности, был добропорядочным членом общества, работал. Для такого человека камера следственного изолятора и серьезные обвинения в преступлении были “существенным психотравмирующим фактором”.

Местные суды, по мнению Верховного суда, даже не вспомнили про Конвенцию о защите прав человека

Истец в своем заявлении в суд как примеры выплат определенных сумм, привел дела россиян, рассмотренные Европейским судом по правам человека. Все дела, которые он перечислил – аналогичные его делу. В них речь шла о компенсациях незаконно обвиненных.

В своем иске наш герой указал, сколько каждому заявителю присудил Европейский суд.

Верховный суд РФ подчеркнул, “именно с учетом сложившейся практики Европейского суда по правам человека истец просил взыскать компенсацию из расчета 2 тысячи рублей за сутки содержания под стражей”.

А вот местные суды посчитали, что вчерашнему заключенному вполне достаточно заплатить по 132 рубля за каждые сутки ареста.

По мнению высокого суда, такая мизерная сумма за 38 месяцев под стражей является “явно несправедливой”. Верховный суд РФ отменил все решения местных судов и велел заплатить истцу именно столько, сколько он попросил.

Источник: https://rg.ru/2018/10/01/verhovnyj-sud-raziasnil-pravila-kompensacii-za-nezakonnoe-ugolovnoe-delo.html