В руки Романа Кайфаджяна, общественного деятеля, который защищает права заключенных, попали служебные документы из рязанской исправительной колонии №6.
Осужденные передали Кайфаджяну файлы, в которых содержатся данные сертификата ключа проверки электронной подписи начальника колонии Вячеслава Белоусова, его паспортные данные, аналогичные данные главного бухгалтера колонии, персональная информация по всем заключенным и многое другое.
Кайфаджян считает, что использование труда заключенных для исполнения служебных обязанностей сотрудников ФСИН можно считать доказанным.
Кайфаджян говорит: эта утечка подтверждает имевшиеся у него ранее сведения о том, что руководство колонии незаконно использует труд заключенных, перекладывая на них свою “бумажную” работу. Радио Свобода ознакомилось с этими документами и поговорило с правозащитником о том, что происходит в ИК-6.
Осужденные в российских колониях привлекаются к различным видам работ, но не могут выполнять служебную деятельность сотрудников колонии.
В частности, заключенные ни при каких условиях не должны получать доступ к служебным компьютерам и хранящейся на них информации.
Роман Кайфаджян, который получил от заключенных ИК-6 в Рязанской области файлы, содержащие служебную информацию и персональные данные руководства колонии, считает, что сам этот факт указывает на нарушения в колонии.
Среди этих файлов оказались данные о заключенных (ФИО, даты рождения, даты прибытия в колонию и сроки заключения), документы госзакупок, заготовки контрактов на приобретение продуктов, транспортных услуг и другая рабочая документация.
Наиболее вопиющими выглядят файлы, содержащие данные для электронных подписей от Федерального казначейства, паспортные данные начальника колонии и главного бухгалтера.
Кайфаджян уже направил заявления о преступной халатности директору ФСБ России Александру Бортникову, в Генеральную прокуратуру РФ и ФСИН.
Только из-за халатности эти документы могли попасть ко мне
– Самого факта, что эти документы оказались у меня, уже достаточно для признания моих доводов о халатности со стороны руководства колонии, – говорит Кайфаджян. – Потому что только из-за халатности эти документы могли попасть ко мне, никакой другой причины быть не может.
В этой ситуации начальник колонии должен быть как минимум отстранен от должности с возбуждением уголовного дела. Он прекрасно знает, что происходит, и регулярно видит в рабочих кабинетах осужденных.
Если файлы из рабочих компьютеров вдруг попадут к преступникам, которые знают, как этим распоряжаться, может быть нанесен урон бюджетным средствам, – считает Кайфаджян.
Помимо этого, отмечает Кайфаджян, неконтролируемый доступ персональным данным заключенных представляет угрозу для них самих.
Роман Кайфаджян сам отбывал наказание в этой колонии несколько лет назад и уже тогда узнал, что её руководство привлекает заключенных к административной работе и дает им доступ к служебным компьютерам.
Весной 2017 года Кайфаджян был приговорен к двум годам и шести месяцам лишения свободы за мошенничество. Часть срока он пробыл под домашним арестом и в СИЗО, поэтому вышел на свободу в начале 2018 года.
Радио Свобода ранее публиковало неоднозначную историю Романа Кайфаджяна – бывшего помощника различных депутатов Госдумы, который сотрудничал с ФСБ, а потом сам попал под суд.
Кайфаджян рассказывает, что в тот период, когда осужденные находятся на карантине, к ним приходит сотрудник оперчасти и с каждым проводит собеседование, выясняя, какие есть рабочие навыки, какое образование, готов ли заключенный к сотрудничеству с администрацией. Под пристальное внимание попадают люди, у которых есть техническое образование, навыки программирования или срок по статье “Мошенничество в сфере компьютерной информации”. Такие люди, по словам Кайфаджяна, нужны администрации для работы в штабе.
Им обещают поощрения, и таким образом человек попадает в негласное рабство
– Они оформляются непонятно на какую должность, получают какую-то зарплату, имеют привилегии, потому что административная работа в штабе – это всегда тепло, сытно и комфортно, – говорит Кайфаджян.
– В нарушение определенных внутриведомственных приказов им дают доступ к компьютерам, к материалам закрытого характера. То есть заключенные приходят в служебное помещение, закрываются там на ключ и печатают различные документы.
В общем, делают то, что должны делать сами сотрудники колонии. Им обещают поощрения, и таким образом человек попадает в негласное рабство. Потому что если он вдруг откажется что-либо сделать, то он не получит поощрения, а может даже получить взыскание и тогда по УДО не выйдет.
Кроме того, колонии невыгодно терять таких работников, поэтому их вполне могут лишить возможности выйти по УДО специально.
О том, что такая практика существует в колониях, уже писало издание Lenta.ru. В интервью бывший сотрудник ФСБ, который отбывал срок за мошенничество в нижнетагильской колонии, рассказывает об особой работе заключенных:
“Я не на производстве трудился, а в “нарядке” – это суперсекретное подразделение из числа заключенных, про которое ФСИН никому не рассказывает, – вспоминает бывший заключенный.
– Когда приходят проверки, эти закрытые кабинеты не показывают. Там магнитный замок на входной двери, рядовые сотрудники колонии туда пройти не могут. Внутри современные компьютеры.
Там заключенные делают работу за сотрудников колонии”.
Компьютерный класс в ИК-3, Магадан
Герой материала Lenta.ru занимался учетом прибывших, распределением питания, внесением в базу больных, времени выхода на работу каждого заключенного, переводов их из отряда в отряд.
Он вносил в единую базу все данные прибывшего, готовил карточки осужденных.
Как утверждает бывший заключенный, эту должность он себе купил c помощью денежного перевода на банковскую карту, так же, по его словам, делают все остальные в колонии.
Роман Кайфаджян подтверждает, что в рязанской колонии такие рядовые вещи, как учет заключенных и заполнение анкет на них, тоже выполняют осужденные. Можно предполагать, что использование подобного труда – это системное явление.
Содержание
За все нужно платить
Пока Кайфаджян находился в колонии, он столкнулся с нарушениями прав осужденных. Все свои наблюдения он намерен передать в ФСБ, ФСИН и Генпрокуратуру.
Выяснялось, однако, что даже в этом случае покупки стоили дороже, чем осужденные рассчитывали
Еще находясь на карантине, Кайфаджян узнал от других осужденных о необычных порядках в официальном магазине при колонии.
Всего осужденный мог купить продуктов на 7 тысяч рублей в месяц, когда эта сумма заканчивалась, “покупателя” об этом уведомляли, не называя цен на отдельные товары.
Узнать конкретную стоимость отдельных позиций было практически невозможно, те цены, что назывались заключенным, могли произвольно изменяться с течением времени.
Магазин в исправительной колонии № 2 УФСИН России в Забайкальском крае
Этим магазином управляло ФГУП “Калужское”, которое ведет торговлю в местах лишения свободы в 34 регионах России. Кайфаджян смог получить реальный прайс-лист предприятия на все продукты и выяснил, кто заведует всеми магазинами в колониях Рязанской области.
Куда шли деньги заключенных все это время, расследовано не было
– Цены в прайс-листе оказались в 1,5–2 раза ниже тех, что назывались осужденным, и эта ситуация длилась годами. В следующий визит в магазин я выяснил у продавщицы, что она даже не знает имени своего начальника – руководителя всех магазинов в колониях Рязанской области.
Она заявила, что директором магазина является заместитель начальника колонии Феликс Киласов. Его ненавидит вся колония. Я пошел в оперативную часть и сказал, что вскрыл преступную деятельность заместителя начальника колонии, который занимался хищением денег осужденных вместе с главным бухгалтером.
Как я понял, они прекрасно все это знали.
//www.youtube.com/watch?v=PO9H2K8za7I
После шума и жалоб в магазине все-таки появились правильные ценники, но куда шли деньги заключенных все это время, расследовано не было. По словам Кайфаджяна, за получение поощрений в колонии тоже нужно платить:
Для осужденного работа в колонии – это возможность получить поощрения
– Начальник колонии очень настаивал, чтобы я пошел на работу на веревочное производство, получил поощрения и вышел по УДО. Уже на производстве другие осужденные объяснили мне, что каждое поощрение стоит от 30 тысяч рублей, а мне сделали такое предложение, потому что я сидел за мошенничество и был потенциальным [платежеспособным] кандидатом.
Промышленной зоной как раз руководил Феликс Киласов, и он открыто говорил осужденным, что для получения поощрения нужно обращаться к конкретным людям и перевести деньги на карту. А на тех, кто не хотел давать деньги, он воздействовал через своего родного брата, который работает начальником одного из отрядов.
Тот уже начинал их преследовать в сфере своей ответственности: встал не так, спал не так и прочее.
Для осужденного работа в колонии – это шанс получить поощрения и подать ходатайство об условно-досрочном освобождении. Также это возможность хоть что-то заработать: по словам Кайфаджяна, работники на веревочном производстве могли получить 200–300 рублей за месяц труда.
– Они выполняют заказы для каких-то компаний, с которыми договаривается Киласов. На саму продукцию осужденные наклеивают этикетки некой фирмой в каком-то другом городе: сделано в Санкт-Петербурге, например. Но производят все это осужденные в Рязанской области.
Более того, у Киласова работали ребята, которые делали для него индивидуально какие-то резные деревянные изделия, нарды, шахматы и так далее. Потом эти изделия сдавались в магазины. Он также заставлял осужденных скидываться деньгами на дорогостоящие станки, а потом работать на них.
Насчет этого я не писал никаких заявлений или жалоб, потому что у меня нет доказательной базы. Я знаю все это со слов самих заключенных, которые работали на Киласова.
Кайфаджян держит в тайне источники, которые передали ему служебные файлы с компьютеров колонии, чтобы защитить их от преследования.
Источник: //www.svoboda.org/a/30071300.html
«Вел себя крайне вызывающе»
Руководство ФСИН обозначило свое видение ситуации с пытками в Ярославской колонии. А мы приведем краткое описание пыточных мероприятий, пережитых зэком Макаровым в течение года до публикации скандального видео
В пятницу, 20 июля, «Новая газета» опубликовала видеозапись, которую нам передали адвокаты правозащитного фонда «Общественный вердикт». Предельно натуралистичное видео, снятое на портативный регистратор одного из работников колонии, демонстрирует нам коллективную пытку заключенного, в которой принимают участие 18 фсиновцев.
, которое мы разместили в , на сегодняшний день собрало более двух миллионов просмотров; реакция правоохранительных органов была такой стремительной, что стали даже закрадываться сомнения: не почудилось ли нам это? Действительно ли государство хочет разобраться, кто там от его имени мучает людей? Непосредственно в день публикации было возбуждено уголовное дело. Из 18 участников пыточного видео 17 отстранены от работы, 8 — задержаны. Некоторых из колонии выводили в наручниках, зона ликовала.
Началась проверка в отношении следователя Свирского, который ранее проводил проверку по жалобам заключенного, подвергнутого пытке, но не усмотрел нарушений со стороны работников ФСИН.
В колонию, наконец, отправился председатель президентского Совета по правам человека Михаил Федотов.
Он обнаружил, что только за прошлый год было вынесено около десяти отказов в возбуждении уголовных дел по жалобам заключенных на преступные действия работников колонии.
Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова обещала госзащиту адвокату Ирине Бирюковой, которая достала скандальную запись и которая вынуждена была спешно уехать из России в связи с посыпавшимися угрозами.
Но тут заместитель директора ФСИН Анатолий Рудый поставил все на свои места, показав нам, в каком направлении будет развиваться история. «Вел себя крайне вызывающе, вызывал постоянно на конфликт администрацию, постоянно пытался сделать так, чтобы в отношении него была какая-то крайняя реакция личного состава», — так он обозначил причины случившегося, подчеркнув:
«Эта ситуация, с моей точки зрения, была спровоцирована определенными силами, ему периодически подсказывали, чтобы он вел себя вызывающе в отношении с сотрудниками. Но, еще раз говорю, наши сотрудники не провели документирование, как положено, и не дали этому правовую оценку. Вот с этим в службе мы будем бороться».
То есть бороться будут не со зверством, а с тем, что неправильно заполняются бумажки.
Песню про «определенные силы», которые мутят воду в ярославской колонии, мы слышим далеко не в первый раз. Именно так руководство ФСИН всякий раз объясняло скандалы, возникавшие в этой колонии, и последующее вмешательство правозащитников, за которыми люди в погонах всю дорогу подозревают какую-то корысть, потому что другой модели мира не представляют.
Но только, я боюсь, тюремщики здесь немного путают причину и следствие.
В Ярославской ИК-1 отбывают наказание «первоходы» и люди, осужденные по нетяжким статьям. В 2013 году сюда попал Руслан Вахапов, чье дело было хоть и не политическое, но очень громкое. Его посадили за то, что, проезжая деревню Кузнечиха, он пописал на обочине, и это случайно увидели дети.
Осудили «по беспределу», в стремлении заработать лишние «палки» на вошедшей в тренд педофильской статье. Пытались вменить выдуманные, сфальсифицированные эпизоды — и факт фальсификации подтвержден судом. И все равно Вахапов пошел сидеть, а те, кто фальсифицировал дело, пошли на повышение.
Дело Вахапова, освободившегося лишь недавно, в июне, тогда обошло все более или менее независимые издания, за него отчаянно сражались правозащитники из «Общественного вердикта» и мама Надежда Ивановна. И в колонию Руслан пришел уже с этой прививкой. Он не позволял с собой делать то, что для других было нормой.
Руслан Вахапов. Светлана Виданова — специально для «Новой»
А в 2014 году в ИК-1 попал Иван Непомнящих, которого осудили по «болотному делу». Ну то есть тоже ясно, как у этого человека была устроена голова. Но у тюремщиков голова устроена по-другому, им трудно представить себе, чтобы достоинство представляло для человека вот уж такую безусловную ценность, чтобы он ради него проводил в ШИЗО месяцы напролет и терпел пытки.
Непомнящих, Вахапов и примкнувший к ним доселе безвестный зэк Макаров — именно этим людям тюремное население России должно сказать спасибо за то, что тема пыток на зоне вышла в публичное поле.
Ведь в колониях, в том числе и в ярославской ИК-1, пытали не только их, но и других зеков.
Но именно эти трое раз за разом сообщали на волю о пережитых пытках, в деталях писали обо всем, что с ними делали, в Следственный комитет и в прокуратуру, и вновь и вновь попадали за это в ШИЗО и в «класс воспитательной работы» — туда, где как раз пытали Макарова.
Я напомню только лишь прошлогодние случаи, задокументированные адвокатами «Общественного вердикта».
21 апреля 2017 года в ярославской колонии № 1 произошли «учения».
«Учения» — регулярное мероприятие, случающееся в колонии раз в несколько недель. Суть его заключается в том, что в колонию заходит спецназ ФСИН и бессистемно избивает заключенных.
При этом в отношении некоторых зэков «учения» предполагают индивидуальные «воспитательные мероприятия». Так и 21 апреля: в этот день тюремщики, среди прочих, подвергли пыткам Макарова, Непомнящих и Вахапова.
Адвокаты «Общественного вердикта» сумели пробиться к ним только спустя несколько суток. О том, что они увидели в колонии, они тогда рассказали «Новой»:
«У Непомнящих — синяки на лице, под волосяным покровом ссадины, расцарапаны ладони. Это оттого что на растяжку ставили. Пятки в синяках. У Макарова ноги были сплошняком синие, да и ягодицы, пятки, руки; несколько глубоких порезов на предплечье. Он «вскрылся», чтобы перестали бить. У Вахапова, помимо прочих травм, на запястьях остались глубокие резаные раны от наручников: его, скованного, за эти наручники волокли по земле».
В те же дни адвокаты подали заявления в интересах своих заявителей: в СК, в прокуратуру, в ФСИН. Также они написали в ЕСПЧ, затребовав принятия срочных мер согласно 39 правилу Европейской Конвенции.
Это правило регламентирует экстренное вмешательство в случаях, если заявителю грозит смерть или пытки.
Европейский суд действительно отреагировал в считаные дни, обязав Россию провести независимое гражданское освидетельствование заявителей и проинформировать суд об итогах расследования по поводу применения к ним силы.
Гражданское освидетельствование подтвердило травмы, однако все последовавшие проверки не нашли никаких оснований для возбуждения уголовного дела, о чем 4 мая Российская Федерация в лице замминистра юстиции Андрея Федорова проинформировал ЕСПЧ:
насилие было применено правомерно, поскольку заключенные Вахапов, Непомнящих и Макаров оказывали сопротивление сотрудникам.
Впрочем, нельзя сказать, что скандал с пытками и вмешательством ЕСПЧ прошел для колонии совсем без последствий. В конце мая ушел со своей должности начальник ИК-1 Александр Чирва, уступив свое кресло заму — Дмитрию Николаеву.
Но было бы ошибкой видеть в этом событии хотя бы тень наступающей справедливости. Нет, это не так. Дело в том, что колония в России — это большая кормушка, около которой толкается множество желающих ею воспользоваться.
С этой точки зрения ярославская ИК-1 — не исключение.
Известно, что на кресло руководителя колонии давно претендовал один из замов Чирвы — Игит Михайлов.
В мае 2017 года «Новая», со слов источников в колонии, писала о том, что апрельские «учения» могли быть частью срежиссированного бунта.
Дело в том, что осужденного Руслана Вахапова, который был весьма уважаем в колонии, подвергали пыткам и унижениям не приватно, а в «продоле» — в коридоре ШИЗО, на глазах у других зэков.
По понятиям зоны это — вызов. Вахапов мог просить о помощи, что вылилось бы в бунт, к подавлению которого колония была уже готова. Но бунта не случилось, Вахапов не запустил этот механизм, он терпел молча.
Шумиха вокруг апрельских учений спецназа ФСИН ослабила позиции Чирвы, однако не усилила позиции Михайлова. В целом все осталось на своих местах. А заключенные Макаров, Вахапов и Непомнящих по-прежнему месяцами сидели в штрафном изоляторе.
Руслан Вахапов. Светлана Виданова — специально для «Новой»
29 июня Макарова снова повели в «класс воспитательной работы». Этому предшествовал конфликт между ним и оперативниками колонии. В тот день, пока Макаров был на прогулке, сотрудники провели обыск в его камере в ШИЗО. Вернувшись, Макаров обнаружил на полу растоптанное письмо от матери, которую к тому моменту не видел год и кроме которой у него никого нет.
Адвокат Бирюкова рассказывала мне, что к маме Макаров относится очень трепетно. То, как тюремщики поступили с письмом, вывело его из себя, он начал кричать, ругаться, в том числе и нецензурно — этого он не отрицал, в материалах проверки Следственного комитета все это отражено.
Ну и потом была «комната воспитательной работы», все теперь видели, что там происходило.
Несколько дней после этого адвоката Бирюкову не пускали в колонию, потому что Макаров не мог ни с кем общаться «по состоянию здоровья».
А когда Бирюкова все же прорвалась, она задокументировала синие ноги и гноящиеся пятки, подала заявления в СК, прокуратуру и ФСИН. Написала в ЕСПЧ.
Сценарий и дальше один в один повторил апрельский: ЕСПЧ затребовал у России объяснений по применению силы в отношении Макарова, Россия ответила, что его били строго в рамках закона — за неповиновение.
В августе из колонии освободился «болотник» Непомнящих, а в декабре начальник ИК-1 принял решение о помещении Макарова в единое помещение камерного типа (ЕПКТ) в другой ярославской колонии — ИК-8. «В связи с нарушениями».
Что такое ЕПКТ? Это — тюрьма в тюрьме, крайний вид дисциплинарного взыскания. Условия там намного строже, чем в колонии общего режима, чем даже в ШИЗО; человек, который выходит на волю из ЕПКТ, по закону обязательно попадает под административный надзор.
Сотрудники колонии четко сообщили Макарову, зачем его отправляют в «восьмерку»: «Тебя там будут убивать». Об этих угрозах адвокат Ирина Бирюкова также информировала ФСИН и прокуратуру.
У «Общественного вердикта» есть заявитель Александр Соболев, он сидел в «восьмерке». Соболев рассказывал «Новой» про то, как сидел:
«Был Сардор, дежурный помощник начальника колонии и еще два неизвестных. Они здоровые, скрутили меня, положили на железный стол. Взяли полотенца махровые, связанные плотно, как кнут, смоченные водой. Начали бить по пяткам. Когда просто избивают — это еще терпимо, по пяткам — не знаю, как описать эту боль. Я полтора месяца хромал, три месяца болела поясница, три раза за ночь ходил в туалет. Под кожей виднелась синева. На третий день приехал уполномоченный по правам человека по Ярославской области Сергей Бабуркин. Он подал жалобу в СК, через полтора месяца пришел ответ: нет состава преступления».
Примечательно, что ЕПКТ есть и в 1-й ярославской колонии, а не только в 8-й. Так зачем Макарова перевели в 8-ю? Очевидно, это было двояковыпуклое решение: во-первых, таким образом руководство надеялось разбить его союз с Вахаповым, а один, как известно, в поле не воин. Ну и потом — понизить градус внимания адвокатов к первой колонии.
Мы знаем, что было с Макаровым, когда он прибыл в ИК-8. Ему выдали оранжевую робу, сообщили, что в ЕПКТ он пробудет ближайшие 8 месяцев.
Затем его спустили в подвал, где били мокрым полотенцем со завязанными на конце узлами, несколько раз ударили током, пытались запихнуть головой в унитаз.
Известие о том, что Макаров опять лежит избитый и не может пошевелиться, быстро долетело до адвоката Бирюковой, и она примчалась к нему в «восьмерку». Опять они составили заявление в СК, прокуратуру ФСИН и ЕСПЧ.
Опять ЕСПЧ срочно потребовал расследовать случай с Макаровым, особо попеняв России в официальной бумаге за то, что в течение года вот уже который раз суд вынужден реагировать на жалобу одного и того же заключенного.
И опять Россия не увидела оснований для возбуждения уголовного дела.
РИА Новости
Евгений Макаров и сейчас находится в ЕПКТ 8-й ярославской колонии, носит оранжевую робу. Он пробудет там до октября, когда его должны освободить.
«Новая» связалась с Ириной Бирюковой, которая из-за угроз после публикации покинула Россию. Она сообщила, что, несмотря ни на что, не намерена надолго отстраняться от защиты Макарова и что надеется представлять его в суде над сотрудниками колонии.
«В последний раз я видела его за несколько недель до публикации видео, он поддержал эту идею, просил как можно скорее это видео распространить, — рассказала Ирина. — Мы знаем, что сейчас он сидит в одиночке, под камерами видеонаблюдения, боится куда-либо выходить. У него уже был следователь».
Уже завтра, 25 июля, официальная российская делегация должна представить в Комитете ООН против пыток отчет о том, как Россия борется с жестоким и унижающим человеческое достоинство обращением и в целом реализует Конвенцию ООН против пыток.
Альтернативный доклад коалиции 20 правозащитных организаций ранее был передан официальной делегации и в понедельник заслушан в Комитете.
В нем речь идет не только о пытках в местах лишения свободы — также говорится о нарушениях прав человека на Северном Кавказе, о бесчеловечном обращении с мигрантами, о калечащих операциях у девочек, об «убийствах чести» и о прочих повседневных аспектах российской действительности.
Заслушав оба доклада — официальный и альтернативный — Комитет ООН вынесет России новые рекомендации.
«Новая» опубликует итоги встречи.
Источник: //novayagazeta.ru/articles/2018/07/24/77265-vel-sebya-krayne-vyzyvayusche
Дело о пытках заключенного: шестеро задержаны, адвокат покинула Россию
Правообладатель иллюстрации Sergey Metelitsa/TASS Image caption Об избиениях в ярославской колонии №1 правозащитники сообщали и раньше
Шесть человек были задержаны после публикации видеозаписи, на которой сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) пытают заключенного Евгения Макарова, сообщили в местном управлении Следственного комитета России (СКР). Одновременно стало известно, что адвокат Макарова вынуждена была покинуть Россию из-за угроз.
запись, опубликованная в пятницу “Новой газетой”, вызвала широкий общественный резонанс и возмущение среди пользователей социальных сетей. Следствие в тот же день возбудило уголовное дело о превышении должностных полномочий.
По данным следствия, группа сотрудников ФСИН на территории исправительной колонии №1 (ИК-1) в Ярославле “действуя умышленно, явно превышая пределы своих должностных полномочий, применила насилие в отношении заключенного”.
“При этом злоумышленники нанесли мужчине множественные удары руками, ногами и неустановленными предметами по туловищу и конечностям”, – говорится в заявлении СКР. Ведомство также пообещало дать правовую оценку “действиям (бездействию) руководства исправительной колонии и ответственных должностных лиц”.
Накануне обмудсмен в Ярославской области Сергей Бабуркин рассказал, что 17 сотрудников колонии были отстранены от исполнения обязанностей. “Теперь будет приниматься решение по их дальнейшей работе по линии УФСИН и привлечению к уголовной ответственности”, – цитировало Бабуркина агентство Интерфакс.
Замглавы ФСИН Анатолий Рудый в понедельник признал, что сотрудники службы “не должны были допустить произошедшее”. При этом он заявил, что заключенный Макаров “допустил 136 нарушений в колонии, пытался сделать так, чтобы спровоцировать сотрудников”.
“Угроза личной расправы реальна”
В понедельник утром стало известно, что адвокат фонда “Общественный вердикт”, обнародовавшая запись пыток, уехала из России. Она обратилась в официальные органы с просьбой предоставить госзащиту для нее и ее семьи.
“Ей стало известно, что некоторые из фигурантов видео высказывали угрозы мести в адрес адвоката. Мы в “Общественном вердикте” считаем, что угроза личной расправы реальна и приняли решение, что пока СКР будет рассматривать заявление о госзащите, наш сотрудник будет находиться за пределами России”, – говорится в заявлении фонда.
Следственные органы уже начали проверку об угрозах Бирюковой в связи с ее профессиональной деятельностью, сообщили Интерфаксу в управлении СКР по Ярославской области.
Кроме того, по данным Бирюковой, ярославский следователь, участвующий в расследовании дела, – родственник сотрудника колонии, попавшего на скандальное видео, а местный зампрокурора по надзору за исполнением законов в исправительных учреждениях – родственник замначальника ИК-1.
“Эти обстоятельства могут объяснять, почему жалобы на пытки не расследовались с 2017 года”, – заявили в фонде.
В отношении следователя Родиона Свирского, который отказался возбуждать дело после сообщения о пытках в исправительной колонии №1, проводится процессуальная проверка. Об этом изданию “7×7” сообщила пресс-секретарь ярославского управления СКР Кристина Гузовская. По ее словам, год назад уволился из следственного управления по собственному желанию.
Что показано на видео?
10-минутная запись с портативного видеорегистратора (по закону его обязаны носить все сотрудники ФСИН) оказалась в распоряжении фонда “Общественный вердикт”. Ее в пятницу опубликовала “Новая газета”.
По данным издания, на видео показаны события, происходившие 29 июня 2017 года в исправительной колонии №1 в Ярославской области.
снято в просторной комнате с зелеными стенами. На сдвинутых партах в центре комнаты лицом вниз лежит человек, его руки скованы за спиной наручниками. По данным “Новой газеты”, это заключенный ИК-1 Евгений Макаров.
Помимо него в комнате также находятся более десяти других людей. Большинство из них в камуфляжной форме, есть также люди в штатском.
Двое из них держат руки Макарова над его спиной, другие поочередно подвергают его пыткам: бьют заключенного дубинками по пяткам, обливают водой из ведра, ставят его на колени и бьют по лицу, а затем снимают с него штаны и снова кладут лицом вниз. Макаров во время избиений кричит.
Сам Макаров называл комнату, в которой его избивали, “классом воспитательных работ”, говорится в его объяснении произошедшего, которое опубликовала газета. Он также называет имена некоторых сотрудников колонии, которые, по его словам, причастны к избиению.
Правообладатель иллюстрации Novaya Gazeta Image caption Двое удерживали Макарову руки над спиной, остальные поочередно били его дубинками по пяткам
Реакция на видео
Следственный комитет России, изучив содержание ролика, возбудил дело о превышении должностных полномочий. Как уточнили в региональном управлении ведомства, дело возбуждено по пункту “а” части 3 статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия или с угрозой его применения).
Служебную проверку по факту публикации видео также начало проводить управление ФСИН по Ярославской области. “По результатам проверки будет принято решение о привлечении виновных лиц к ответственности”, – заявили в управлении.
Совет по правам человека при президенте обратился в связи с информацией о пытках в ярославской колонии в СКР и генпрокуратуру с просьбой провести тщательную проверку этой информации.
Доследственная проверка по заявлению о применении пыток в колонии, проведенная более года назад, закончилась отказом в возбуждении уголовного дела, отмечается в сообщении СПЧ.
“Таким образом, речь идет не только о причинении сотрудниками ФСИН России тяжких телесных повреждений, но и о даче ими ложных показаний”, – заявили в пресс-службе совета.
На видео также отреагировала уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова. Она связалась с руководителем ярославского управления ФСИН, и тот пообещал разобраться в ситуации и наказать виновных, если информация “Новой газета” подтвердится, рассказали Интерфаксу в пресс-службе Москальковой.
Почему дело не возбудили раньше?
Последствия пыток Макарова зафиксировала юрист “Общественного вердикта” Ирина Бирюкова. Она приехала в колонию после того, как узнала, что после пыток заключенный не может встать на ноги и ходит под себя кровью, рассказывала она изданию.
В связи со случившимся Бирюкова обратилась во ФСИН, Следственный комитет, прокуратуру, а также в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). ЕСПЧ запросил у России информацию о том, что произошло с Макаровым, однако российская сторона ответила, что оснований для возбуждения уголовного дела нет.
СКР уже проводил проверку по факту информации о пытках Макарова, однако возбуждать уголовное дело отказался, посчитав, что Макаров нарушил внутренний устав ИК-1 и сотрудники колонии действовали законно.
“В 12 часов 50 минут [сотрудники колонии] … подошли к камере ШИЗО номер 6 и потребовали от осужденного Макарова Е.А. выйти из камеры. Осужденный Макаров Е.А. ответил категорическим отказом, тем самым нарушил пункт 16 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений”, – говорится в постановлении следствия об отказе в возбуждении уголовного дела.
В нем также говорится, что в ходе внутренней проверки ФСИН двое из сотрудников колонии прошли также проверку на полиграфе, и информация об избиении Макарова “не нашла своего подтверждения”.
Что это за колония?
Исправительная колония номер 1 в Ярославской области уже упоминалась в СМИ в связи с предполагаемыми избиениями заключенных.
Весной 2017 года заключенный ярославской ИК-1 Руслан Вахапов рассказал, что его, осужденного по “болотному делу” Ивана Непомнящих и Макарова жестоко избили.
Во ФСИН утверждали, что заключенных не избивали, а применили против них “загиб руки за спину”. По данным ведомства, Непомнящих осмотрели медики и не обнаружили телесных повреждений. Следственный комитет отказался возбуждать дело об избиении заключенных.
По данным правозащитников, после инцидента начальник колонии был уволен. Однако пресс-служба УФСИН этот факт отрицала.
В настоящее время учреждением руководит Владимир Московский.
Источник: //www.bbc.com/russian/news-44903351
Фсин россии как система нарушений прав человека
08-09-2008
Данное обозрение не претендует на всеохватность, абсолютную достоверность и глубокий анализ ситуации. В нем делается попытка обозначить наиболее серьезные и системные нарушения в системе ФСИН России.
Проблемы уголовно-исполнительного законодательства
Со времени введения в 2002 году нового Уголовно-исполнительного Кодекса РФ вопрос переполнения камер заключенными, особенно в следственных изоляторах (СИЗО), постепенно, очень медленно, но решается, в то время как для женщин эти условия продолжают быть невыносимыми.
Во всяком случае, в правозащитные организации уменьшился поток жалоб заключенных на то, что катастрофически не хватает спальных мест, и людям приходится спать по очереди в три смены.
Так же становятся менее острой проблемы ограничения в принятии продуктовых передач заключенным от родственников, хотя жалобы на плохое качество питания и сейчас являются предметом негуманного обращения с людьми, находящимися под стражей.
Уголовно-исполнительное законодательство испытало значительную степень либерализации, хотя оно настолько не детализировано, что существует много неясностей в пользовании заключенными своими правами. Уголовно-Исполнительный Кодекс РФ, зачастую, очень неконкретен, местами даже противоречив.
Что, в свою очередь, дает возможность издавать подзаконные акты, прямо противоречащие федеральному законодательству. Например, Правилами внутреннего распорядка ИУ запрещается передача осужденным сахара в посылках и передачах. Это положение не вполне соответствует смыслу и букве ст.
8 УИК РФ, гласящей, что «…уголовно-исполнительное законодательство должно основываться на принципах гуманизма, демократизма, законности, равенстве всех перед законом…». Да и сами оперативные сотрудники на местах признают абсурдность этого параграфа.
Этими же правилами определяется такой порядок просмотра телепередач (телевизор разрешается смотреть ТОЛЬКО в местах коллективного пользования), который делает, фактически, мертворожденной статью УИК, разрешающую осужденным и группам осужденных получать от родственников или приобретать на собственные средства телевизионные и радиоприемники.
Кстати, этот пункт нарушает уже и конституционное право российских граждан на свободный поиск и получение информации. Утяжелить или ухудшить срок наказания и режим отбывания наказания любого гражданина может только суд своим последующим решением. Это также записано в Конституции РФ.
Но УИК позволяет осужденных, жалующихся на действия/бездействия должностных лиц местной администрации колонии в вышестоящие органы государственной власти, подвергать регулярному водворению в штрафной изолятор (ШИЗО), сроки содержания в котором до 15 суток определяются не судом – а исключительно администрацией колонии, без предварительного расследования самого факта нарушения режима, без приглашения адвоката или доверенного лица в качестве защитника, без ознакомления обвиняемого с документами подтверждающими позицию администрации, без участия свидетелей, без личного участия обвиняемого в судебном разбирательстве, и без права на самозащиту при вынесении постановления о заключении в ШИЗО. Очень часто, особенно в так называемых красных зонах, основанием для водворения в ШИЗО является рапорт членов самодеятельных организаций. То есть, таких же, как и обвиняемые в нарушении режима, осужденных. Понятно, что в таких случаях тем более нельзя быть уверенным в добросовестности и квалифицированности «свидетелей».
Условия содержания под стражей
Для более детального понимания ситуации поясню порядок перемещения гражданина Российской федерации, взятого под арест, конечно же, вам известный.
Он содержит следующие этапы:
– Подозреваемых в нарушении административного законодательства или в совершении уголовного преступления, доставляют в отделение милиции, где в течение 3 часов выясняют личность гражданина, сверяют его документы, выясняют, где он зарегистрирован по месту жительства, его место работы, ведут расследования его причастности к нарушению закона.
Содержатся они, как правило, в специальных боксах, в просторечии именуемые аквариум.
– Для дальнейшего расследования и предъявления обвинения арестованного перемещают в так называемый ИВС – изолятор временного содержания. Как правило, ИВС имеется в каждом районном отделении милиции. Нередко он располагается в подвальном помещении по подобию тюрьмы.
В ИВС содержатся граждане, признанные судом в совершении административных нарушений и отбывают срок до 15 суток, здесь находятся подсудимые, которых привезли из СИЗО в районный суд на судебные действия. Здесь же, в закрытых камерах, содержатся граждане, по 3-5 человек в каждой, которым предъявлено обвинение в совершении преступления.
С подследственными работают сотрудники милиции, оперуполномоченные: ведут допросы на предмет признания арестованным в совершении им того или иного преступления. Для того чтобы арестованный признал свою вину и дал нужные для следствия показания, он может содержаться в ИВС до 10 суток и подвергаться допросам.
Помещения ИВС находятся в ведении МВД и именно здесь, в стадии предварительного следствия, сотрудники милиции и оперуполномоченные широко и повсеместно практикуют изощренные способы и методы пыток. В г. Новопавловске ставропольского края схватили Владимира Чумакова, избивали в ИВС, пытали, заставили признаться в убийстве старой женщины и третий год судят невиновного.
– Из ИВС арестованного перевозят в СИЗО – следственный изолятор. СИЗО – это тюрьма, куда свозят подследственных заключенных из всех ИВСов области, края или республики. СИЗО с недавнего времени, как колонии и тюрьмы в управление ФСИН.
Тем не менее СИЗО не освободились от влияния сотрудников МВД и вместо оперативников теперь в них безнаказанно издеваются над заключенными бойцы отрядов специального назначения. Следует также отметить одно из многих противоречий существующих в уголовном законодательстве.
Поступающие в «аквариумы» и изоляторы временного содержания граждане фактически лишены законных прав подозреваемых и обвиняемых – при том, что многие из них являются всего лишь задержанными. Они, как правило, не получают трехразовое горячее питание, лишены постельных принадлежностей, помывки в бане, получения информации (отсутствуют радиоточки, не выдаются газеты).
Камеры ИВС не оборудованы также санитарными узлами. Освещение в них целенаправленно делают явно недостаточным. При поступлении в колонию осужденному разрешается то, что было запрещено в СИЗО или ИВС – ношение часов, шнурков, просмотр телепередач и т. д. Создается ситуация при которой чем ближе человек к реальному лишению свободы, тем больше у него появляется прав.
– Исправительные колонии подразделяются на воспитательные колонии для несовершеннолетних, лечебно-исправительных учреждений, лечебно-профилактические учреждения (психиатрические, туберкулезные), колонии-поселения, исправительные колонии общего режима, строгого режима и особого режима.
В колониях-поселениях отбывают наказание осужденные за преступления, совершенные по неосторожности, преступления небольшой и средней тяжести. В общем режиме содержатся осужденные мужчины за менее тяжкие преступления и не относящиеся к рецидивистам. На общем режиме содержатся так же осужденные женщины.
В колониях строгого режима отбывают наказание мужчины, впервые осужденные за совершение особо тяжких преступлений, а так же при наличии рецидива. В колониях особого режима отбывают наказания мужчины при особо опасном рецидиве преступлений, осужденные к пожизненному лишению свободы.
В тюрьмах отбывают наказание осужденные на срок свыше 5 лет за совершение особо тяжких преступлений, при особо опасном рецидиве преступлений, осужденные, переведенные из колоний за совершение злостных нарушений установленного порядка.
После вынесения приговора осужденный остается в СИЗО до вступления приговора в силу.
Есть случаи, когда кассационная инстанция неоднократно отменяла приговор и назначала повторные судебные рассмотрения. При этом нередко вопрос об изменении меры пресечения или рассматривается формально, явно не преследует цель рассмотреть правомерность дальнейшего нахождения в камере того, кто стал жертвой судебной ошибки. Либо он не рассматривается вообще.
Осужденным на небольшой срок предоставляется возможность отбывать наказание в СИЗО, работать в прачечной, на кухне, в медчасти, в бане и т.п. Режим содержания – общий: день на рабочем месте во внутреннем помещении тюрьмы, ночь – в камере. Надо отметить, что отбор в «хозобслугу» чаще всего производится очень поверхностно. Что является одной из причин коррупции в тюрьмах.
Такая же ситуация и в колониях. В большинстве, после утверждения приговора, осужденные перевозятся в исправительные учреждения, режим которых установлен в приговоре судом: общий, строгий, особый, лечебно-профилактический… Многие из осужденных вынуждены ждать этапирования чуть ли не годами. Повсеместно также нарушаются ч. ч. 1 и 2 ст.
73 УИК РФ, требующие отбытия наказания в том же или близлежащем, регионе, где жил или был приговорен осужденный. Наиболее характерный пример – этапирование в Красноярский край осужденного москвича Ходорковского Михаила Борисовича. Можно конечно предположить, что после многочисленных просьб об оставлении Ходорковского в Московской или близлежащих областях ФСИН РФ не смог найти ни в Орловской, ни Липецкой, Владимирской или Ярославской, Пензенской или Псковской, Новгородской или Самарской и других областях Центрального, Северо-Западного и Южного округов НИ ОДНОГО СВОБОДНОГО МЕСТА. И оно нашлось лишь в Краснокаменске – городе почти приграничном с Китаем, в колонию, куда можно добраться с большим трудом. Но поверить в такое не сможет самый отшибленный идеалист. Теперь нашим властям придется объяснять свои резоны не только защите Ходорковского, но федеральному Уполномоченному по правам человека РФ В.П.Лукину и даже Сенату США, обратившему на это внимание в специальной резолюции.
Преднамеренное негуманное обращение
Источник: //zagr.org/189.html